Кирхер владел искусством налаживать связи между, казалось бы, совершенно разными вещами и понятиями. «Omnia in omnibus», что переводится как «всё во всём», было его девизом. Обратной стороной его натуры была страсть к тайнам, скрытым аналогиям, кодам и магическим трюкам. Если бы можно было охарактеризовать Кирхера одним словом, то, безусловно, можно назвать его магом. Нет, он был не тем магом, который читает заклинания и пускает молнии. У Кирхера было мышление мага. Он видел мир иначе, чем все остальные, и это помогало ему расширять свои знания сомнительным, с современной точки зрения, путем.
Убежденность Кирхера в том, что «всё есть во всём», неизбежно вела к поиску связей и почти болезненной потребности в систематизации. Его творчество, как энциклопедия, охватывает все области науки. Он написал монументальные труды по математике, медицине, геологии, географии, геодезии, археологии, астрономии, теологии, алхимии, чудесах и политике. Он придумал множество механических машин, сконструировал магнитные часы, примитивный калькулятор и аппарат для геодезических расчетов. Жадно набросился на изобретения того времени вроде телескопа и микроскопа: он смог распознать солнечные пятна там, где их никто не видел, и разглядел бациллу чумы прежде, чем микроскоп был усовершенствован для наблюдения за бактериями.
Во время своих бесчисленных путешествий, от границ Европы и до самого Китая, Кирхер занимался геологическими исследованиями, наблюдал за действиями приливов и отливов, брал пробы почв, а после извержения Везувия даже спустился по веревке в кратер, чтобы сделать замеры изнутри.
Но больше всего после своих бесчисленных путешествий Кирхер кичился знанием языков. Он был известен как полиглот, владевший восемнадцатью языками, среди которых был китайский. Его великолепно оформленный труд «Иллюстрированный Китай» (China Illustrata) был энциклопедией Китая, которая объединила точную картографию с мифическими элементами, такими как драконы.
В 1663-м году выходит его книга «Polygraphia» с описанием «полиглотического кода на пяти языках», который мог использоваться для шифрования и передачи сообщений на латинском, итальянском, французском, испанском и немецком языках, при этом декодирование могло производиться на любом из указанных языков.
Чуть позже Кирхер сконструировал бюро для #тайнописи, с таблицами на рейках, чтобы можно было быстро шифровать и расшифровывать письма. В одной из своих книг он приводит пример письма, на первый взгляд совершенно невинного, но содержащего тайное послание «предъявитель сего – предатель и убийца».
Кирхер видел во всем так много скрытых связей, что со стороны это может показаться манией. По всей видимости именно подозрительность побудила его к созданию прослушивающих систем, которыми был нашпигован учрежденный им кабинет диковин — «Музей Кирхерианум» в Collegio Romano.
Самую же большую известность на поприще лингвистики и криптографии Кирхеру принес его монументальный труд «Эдип Египетский» (Oedipus Aegyptiacus, 1652–1655), в котором он предпринял попытки дешифровки египетских иероглифов. В книге Кирхер пишет, что эти таинственные знаки скрывают то, что осталось от знания, которое Бог открыл людям до Потопа. Он считает Египет колыбелью всех знаний. До того, как Шампольон откроет смысл иероглифов (1822), работы Атанасиуса Кирхера о Египте будут считаться основополагающими. Сам Папа Александр VII брал у него уроки чтения иероглифов.
«Страсть Кирхера к Египту заставляет его углубляться в сложнейшие географические изыскания, в процессе которых он приходит к египетскому городу под названием Гелиополис, или «civitas Solis», Город Солнца. Он говорит, что арабы называли этот город «Ainschems», то есть «глаз Солнца», и что там в храме Солнца было чудесное зеркало, сооруженное с величайшим искусством таким образом, что оно отражало солнечные лучи».
В своей книге «Великое искусство света и тени» (1647 г.) Кирхер описал конструкцию из параболических зеркал, способных зажигать дерево на любом расстоянии. В этой книге есть интересная гравюра, которая почти на три столетия опередила «Звездные войны» Джорджа Лукаса: в верхнем левом углу изображено параболическое зеркало, используемое для сбора солнечных лучей и фокусировки их на цели.
Кирхер так же использовал систему зеркал для конструирования сумасшедших солнечных часов – это хобби породило фантастический часовой механизм, работающий при помощи зажигательных стекол и пара и каждый час издаюший новый паровой гудок.
Еще Кирхер разрабатывал впечатляющие оптические иллюзии и явные провокации. Так он описал средство вынудить вражескую армию к отступлению: запустить ночью бумажного змея в виде дракона, со свечами внутри, и надписью «Ira Dei» (лат. — «Гнев Божий»).
Но больше всего Кирхер запомнился жителям Рима, где он занимался преподавательской деятельностью. Он как одержимый носился с идеей создания кино. Вопреки истине во многих источниках он упоминается как создатель «волшебного фонаря» (Laterna magica). Однако, Кирхер был первым, кто использовал проектор для впечатляющих представлений, где помимо изображения в ход шли и звуковые эффекты.
Кирхер известен своими опередившими время работами в области акустики, где им разрабатывалась волновая теория звука. Он разработал акустический усилитель и выдвигал идею создания цветомузыкальных инструментов, а также был автором известной «Теории аффекта» о специфическом воздействии музыки на эмоции и психику человека. Он же, очевидно, первым из европейцев пришел к идее программируемого музыкального инструмента.
При жизни Атанасиус Кирхер пользовался огромным уважением в среде европейских интеллектуалов и правителей. Уже одно это могло обеспечить Кирхера любой поддержкой в его исследованиях и начинаниях. Но стоит отметить, что у Кирхера была предпринимательская жилка, поэтому он знал, как распорядиться созданным богатством из своих научных работ, коих при его жизни вышло более 40. Кирхер продает эксклюзивные права на издание и переиздания большинства своих книг амстердамскому издателю Иоанну Вейсбергу (Joannes Janssonius van Waesberge) за весьма солидную по тем временам сумму.
Готфрид Вильгельм Лейбниц был так увлечен научными трудами Кирхера, что написал ему письмо с пожеланием бессмертия. А знаменитая работа Лейбница «Рассуждения о комбинаторном искусстве» вышли после интенсивной переписки с Кирхером об «Ars magna» – проекте систематической энциклопедии, где все науки выводились бы из уже известного через подстановку. Отправной точкой здесь была тотальная аналогия всех вещей. К чему-то похожему стремился и Декарт.
Если все заключено во всем, то должна существовать всенаука, объединяющая все сразу. Это и была навязчивая идея Кирхера, которая в итоге подтолкнула его к созданию всеобъемлющей машины и единственной таблицы (Tabula alphabetorum artis nostrae – алфавитная таблица наших знаний), откуда комбинаторно можно вывести «все возможное».
Необычный « суперкомпьютер » под названием Organum Mathematicum (или «математический орган»), который Кирхер описывал как «машину, соединяющую все противоположности», позволял выполнять сравнительно несложные арифметические, геометрические и астрономические вычисления. «Краткое руководство по работе с органом» (как назвали бы это сейчас) составляло книгу объемом примерно 850 страниц.
Его всенаука достигла своей кульминации в «Искусстве сочетания», где он предпринял самую масштабную попытку охватить мироустройство комбинациями слов и чисел, и таким образом разрешить все загадки мира. Безусловно, в этой страсти проглядывается давнее увлечение Кирхера кабалой – метафизической системы, посвященный в которую должен был прийти к познанию Вселенной. Стоит отметить, что Кирхер был одним из самых известных последователей герметико-кабалистической традиции.
В заключение хочется напомнить, что Атанасиус (Афанасий) — это греческое имя, означающее «бессмертный». Кирхер при жизни пользовался бешеной популярностью, но после смерти он был предан анафеме. Но это еще не конец, ведь его работы вызывают неподдельный интерес у огромного количества исследователей. Возможно, через какое-то время мир снова откроет для себя Атанасиуса Кирхера, как это было совсем недавно с Леонардо да Винчи.
