На далеком севере, где земля покрыта большую часть года снегом, протянулись с запада на восток великие и бескрайние горы. Вокруг их золотых вершин совершает свой годовой путь солнце, над ними в темноте ночи сверкают семь звезд Большой Медведицы, а в центре мироздания расположена Полярная звезда. С этих гор устремляются вниз все великие земные потоки, только одни из них текут на юг, к теплому морю, а другие — на север, к белопенному океану. На вершинах этих гор шумят леса, поют дивные птицы, живут чудесные звери и в золотых руслах текут здесь реки. Но не дано простому смертному взойти на них, лишь самые смелые и мудрые преступали предел, положенный людям, и уходили навеки в страну блаженных, берега которой омывали воды молочного океана.
Горы, отделяющие север и «белое» море от всех остальных земель, зовутся горами Меру, а величайшая из них — Мандарой. За горами Меру полгода длится день и полгода — ночь, там воды застывают, приобретая причудливые очертания, там в небе над океаном сверкают радужные водяницы, и только птицы и великие мудрецы — «риши» знают дорогу в этот край. Так рассказывают о далекой северной стране, о древней прародине гимны Веды — древнейшего священного памятника индийцев. Странной, неожиданной сказкой, непонятно как родившейся в далекой жаркой Индии, звучал бы этот рассказ, если бы не жил он среди древнейших преданий и другой южной страны — Ирана.
В Авесте, священном памятнике иранских народов, в самой древней ее части Бундахишне, повествующей о сотворении мира, рассказывается и о далекой северной прародине иранцев — земле богов и предков, где с запада на восток протянулись хребты Высокой Хары — Хары Березайти с их главной вершиной горой Хукайрья. И над Высокой Харой также сверкают семь звезд Большой Медведицы и Полярная звезда, поставленная в центре мироздания. Отсюда с золотых вершин берут начало, все земные реки и величайшая из них — чистая река Ардви, ниспадающая с шумом в белопенное море Воурукаша. Над горами Высокой Хары вечно кружит Быстроконное солнце, и полгода длится здесь день, а полгода — ночь. Только смелые и сильные духом могут пройти эти горы и попасть в счастливую страну блаженных, омываемую водами белопенного океана.
Опять эти сказочные золотые горы, покрытые густыми лесами, где растет священное растение сома, или хаома, и с которых стекают в золотых руслах буйные реки. Откуда, как, когда узнали индийцы и иранцы о странах холода и снегах, замерзающих водах и северном сиянии? Когда и где смогли увидеть высоко над головой Полярную звезду? Эти вопросы задают себе ученые вот уже целое столетие. В начале XX века появилась книга Бала Гангадхара Тилака «Арктическая родина в Ведах». Он считал, что предки индийцев обитали в Арктике, откуда в VIII—VI тысячелетиях до нашей эры под влиянием наступающих холодов ушли на юг.
Прошло более 80 лет с момента выхода в свет книги Тилака, а споры о том, где же находилась прародина индийцев, в каком месте высятся священные горы Меру и Хара Березайти, не прекращаются. Но сегодня уже большинство ученых пришло к выводу, что слагалась индоиранская (арийская) общность где-то в южнорусских степях в третьем — начале второго тысячелетия до нашей эры. Советский исследователь Б. В. Горнунг предположил, что «колыбель индоиранского языкового и культурно-исторического единства» находилась в Среднем Поволжье. Ученые знают теперь, что древние индоиранцы (арии) были земледельцами и скотоводами, они сеяли хлеб, пасли скот и, расселяясь на все более широких пространствах, продвигались и на восток, и на запад, и на север, и на юг. И где-то именно на севере от их прародины должны были находиться те самые священные горы, которые воспевали гимны Авесты и Риг веды. Но где?
О великих северных горах писали и древнегреческие авторы, считавшие, что эти горы, названные ими Рипейскими, занимали весь север Европы и были северной границей Великой Скифии. Так они и изображались на одной из первых карт земли — карте VI века до нашей эры Гекатея Милетского. О далеких Северных горах, протянувшихся с запада на восток, писал «отец истории» Геродот. Сомневаясь в невероятной, фантастической величине Рипейских гор, Аристотель тем не менее верил в их существование и был убежден, что именно с этих гор стекают все самые большие реки Европы, кроме Истра — Дуная. За Рипейскими горами, на севере Европы, помещали древнегреческие и древнеримские географы Великий Северный, или Скифский, океан.
Но где конкретно находятся Северные горы — этот вопрос остается открытым и по сей день.
Быть может, это хребты Урала воспели создатели древних арийских гимнов, как думают известные советские исследователи Г. М. Бонгард-Левин и Э. А. Грантовский? Действительно, Уральские горы находятся на севере по отношению к Индии и Ирану, они богаты золотом и самоцветами и протянулись далеко к замерзающему северному морю. Да только и Авеста, и Веда, и античные историки постоянно повторяют, что великие горы тянулись с запада на восток, делят землю на север и юг, а Урал — это граница запада и востока. И, наконец, не берут начало с Уральских гор ни Дон, ни Днепр, ни Волга, и священную реку Ардви, стекающую в «белопенный океан», трудно найти на отрогах Урала. Не разделяет он и «земные воды» на те, что текут к югу, и те, что устремились к северу. А ведь это отличительная черта и гор Меру, и Высокой Хары. Или перепутали древние арии в своих путешествиях восток и запад с севером и югом? Маловероятно! Знали они географию для своего времени очень неплохо, а перепугать стороны восхода и заката солнца более чем сложно. А если ни певцы Вед, ни создатели Авесты, ни античные авторы не ошибались, и действительно существовали эти горы на севере Европы, протянувшиеся, как выгнутый в сторону юга лук, с запада на восток? И, вероятно, никуда они не делись за те 3— 4 тысячи лет, что отделяют нас от поры, когда древние арии начали свой путь в Индию и Иран. И остается одно — чуть-чуть повнимательнее посмотреть на карту нашей Родины. Вот Черное, Азовское и Каспийское моря, выжженные солнцем степи; сюда текут с севера великие реки — Днепр, Дон, Волга. А вот север европейской части страны. Холодные и неприветливые Белое и Баренцево моря, Ледовитый океан. Сюда текут с юга на север многие реки, и среди них могучая, полноводная Северная Двина, впадающая в Белое море. Огромная Восточно-Европейская равнина пестрит возвышенностями: Среднерусская, Валдайская, Приволжская… Среди них не сразу выделит глаз дугу, состоящую из гор Кольского полуострова, мелких возвышенностей запада Вологодской области. Северных Увалов и Северного Урала, протянувшуюся с запада на восток на 3700 километров и действительно отделяющую от всей остальной территории Европы побережье Белого и Баренцева морей.
Частью этой огромной дуги, причем очень значительной, являются доходящие до Северного Урала и протянувшиеся на две тысячи километров с запада на восток Северные Увалы. Они не высоки, самая высокая точка здесь всего лишь 293 метра над уровнем моря. Конечно, не Памир, не Гималаи, но… именно здесь находится водораздел рек Каспийского и Белого морей. Именно здесь, на Северных Увалах, начинают свой путь на юг Унжа и Ветлуга, Кама и Вятка — реки бассейна Великой Волги, и всего в нескольких километрах от них начинает свое стремительное движение на север, к Белому морю река Юг, которая, сливаясь с рекой Сухоной, образует Малую Северную Двину. Второй крупный водораздельный участок также вписывается в дугу Северорусских возвышенностей. Это район Белого озера, где берут истоки многоводная Шексна, текущая на юг, а Онега и Сухона — к Белому морю.
Что же такое Северные Увалы? «Увал… В районе Белого моря,— как сказано в «Словаре народных географических терминов» Э. М. Мурзаева,— крутое и высокое побережье реки, гористая гряда, сопровождающая долину». На водораздельном участке Северных Увалов, где горы как бы рассекают реки на южные и северные, речные долины — это глубокие, до 80 метров и более каньоны с крутыми отвесными берегами. Река Сухона (часть малой Северной Двины) на участке от города Тотьмы до устья напоминает своей стремительностью горную реку, ведь падение ее здесь превышает 49 метров, а в районе села Опоки высота берегов превышает 80 метров. У Сухоны здесь около 130 притоков. Русла рек, текущих в районах Северных Увалов, как правило, выложены чистым оранжево-желтым слюдистым песком, а высокие обрывистые берега, окружающие их,— из оранжевого слюдистого песка, ярко-красной пластичной глины, красного грубозернистого и желтого песчаника. Как не родиться тут легендам о реках, текущих в «золотых» руслах, среди «золотых» гор!
Конечно, могут и возразить: «Как же так, ведь горы Меру и Хара Березайти — Великие, самые высокие в мире, выше неба и даже выше солнца, а тут какие-то 293 метра?»
Наверное, это объясняется тем, что когда человек покидает родину, ее образ — где самое яркое солнце, самые зеленые травы, самые чистые реки и самые высокие горы — живет в легендах и песнях.
Столетие за столетием все дальше на юго-восток уходили те из ариев, кому предстояло стать затем частью великих народов Индии и Ирана. Они встретили на своем пути высочайшие горы мира, и образ Великих гор земли предков окрасился новыми красками. Высокая Хара и Меру, воспетые праотцами в своих священных гимнах, конечно же, не могли быть ниже Памира и Гималаев, они должны были быть самыми высокими в мире, выше солнца. Но вспомним: и в гимнах Вед, и в Авесте вершины этих гор покрыты густыми лесами, где поют дивные птицы, где живут разные звери, где растет чудесная охмеляющая хаома-сома. Выходит, не так уж были высоки заросшие лесом, населенные зверем и птицей Меру и Высокая Хара. А что же на Северных Увалах? На три четверти они покрыты лесами. И какими лесами! Здесь и ель, и пихта, и липа, и клен, и ильм, и вяз, и черемуха, и ольха, и береза, и осина, и даже дубы. Это на 60-м градусе северной широты! Растут в этих местах различные кустарники: красная и черная смородина, шиповник, кизил, жимолость, калина и в изобилии — хмель. А на лесных лугах — пышное разнотравье.
Еще в начале XX века эти места славились как богатые охотничьи угодья, обильные зверьем, птицей, рыбой. Но это летом. Зимой метет пурга, завывает на северных склонах Увалов пронизывающий северо-восточный ветер, кружит, застилая все вокруг хлопьями снега, метель. Выходит, что унесли арии в свою новую жаркую родину память о беспощадном, смертельном северном ветре — Ваю, царящем на склонах гор Меру. Но перед теми, кто, победив в схватке с ветрами и снегом, преодолевал эту горную преграду, открывались бескрайние просторы моря, причудливо застывшие воды, и сверкал в их честь, озаряя путь дальше, свет северного сияния.
Память о горах живет в гимнах Веды и строках Авесты, в названиях сел и деревень Русского Севера. Вслушайтесь в них: Мандара — Мандарово, Мундора — Мундорка и гора Мандара «Вед»; Харино — Харово, Харачево — Харинская, Харлово — Харапиха, Хархорино — Харионово и Высокая Хара «Авесты»; Рипино — Рипинка, Рипина и Рипейские горы древних греков. А еще Святогорье, Семигорье и множество сел и деревень с названиями Гора или Горка.
В море Белое впадает Двина. Или это только созвучие Двина — Ардви? А может, нет? Ведь называют же жители Харовского района, где протянулась Харовская гряда, песок странным словом «хара». На санскрите (языке индоиранцев) хара — желтый, золотистый, оранжевый, красноватый, солнечный…
Несколько лет назад в старинный русский город Вологду из Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы приехали преподаватели русского языка из разных стран мира. И вот в залах музея, глядя на образцы вышивок и ткачества, выполненные на рубеже XIX и XX веков северорусскими крестьянками, молодой индиец сказал удивленно: «Здесь для меня почти нет ничего нового. Все это я много раз видел у себя дома. Но это и потрясло меня больше всего. Объясните, как к вам могли попасть наши вышивки?»
Светлана Жарникова, искусствовед
