Балагур и весельчак, капитан норвежского парусника «Геро» располагал к себе. Жевал табак, травил пустяковые байки, смешно коверкая английские слова и в нужные моменты ввинчивая в разговор соленые ругательства. Офицер досмотровой партии британского вспомогательного крейсера «Авенджер», сам призванный из резерва, с пониманием кивал, слушая коллегу. В недавнем шторме «Геро» крепко досталось – вода попала в капитанскую каюту, подмочив документы и бортжурнал. Об этом свидетельствовал и некоторый хаос, царящий на паруснике. Угрюмые бородачи, изредка переругивающиеся между собой на этом режущем слух скандинавском языке, неторопливо возились на палубе. Капитан-норвежец был столь любезен, что угостил своего английского гостя рюмкой отличного рома, ароматом которого, впрочем, крепко пахло и от него самого. Англичанин был не менее любезен и предупредил капитана «Геро» о возможном появлении немецких вспомогательных крейсеров в Атлантике. Пожелав друг другу счастливого Рождества и удачного плавания, офицер «Авенджера» и его матросы отвалили от борта «Геро». Когда шлюпка отошла на достаточное расстояние, капитан крепко выругался. По-немецки. Им повезло – двери в Атлантику были распахнуты. Заканчивался 1916 год. Декабрь, Рождество.
Первые походы немецких вспомогательных крейсеров, особенно успешный рейд «Меве», показали эффективность и, главное, экономичность кораблей, переоборудованных из коммерческих судов. Правда, ахиллесовой пятой любого рейдера являлось его снабжение топливом: какими бы объемными ни были угольные бункеры, они имели свойство истощаться. Оставалось надеяться на богатые топливом трофеи, но и это было еще не все. Уголь не мог перелетать по воздуху, для его перегрузки необходим был ряд условий: укромное место, спокойное море. И главное – время. Высокоавтономные вспомогательные крейсеры, конечно, были хороши, но необходимо было кардинальное решение: с одной стороны, еще больше увеличить дальность плавания рейдеров, с другой – снизить до минимума их зависимость от запасов топлива. Конечно, взгляд специалистов в первую очередь падал на недавно изобретенный (1897 год) двигатель Рудольфа Дизеля, называемый еще «нефтяным мотором». Но достаточно мощного судового дизеля, способного передвигать крупное океанское судно, в наличии не было – даже создавая судовую энергетическую установку для «карманных линкоров» типа «Дойчланд», немцы столкнулись с рядом технических трудностей.
Угольные рейдеры были слишком зависимы от количества и качества угля, дизельных еще не было – вот тогда и возникла мысль тряхнуть стариной и отправить в поход не нуждающийся в топливе парусный корабль. Главным локомотивом этой концепции был отставной лейтенант флота Альфред Клинг. Будучи известным путешественником, исследователем Арктики, он тщательно и последовательно отстаивал идею использовать в качестве рейдера парусник. Поначалу эта затея вызывала определенный скепсис: в век пара, стали, электричества парусные суда смотрелись пусть красивым, романтическим, но анахронизмом. Однако количество все новых и новых положительных моментов постепенно начало перевешивать наставительный глас скептиков. Парусник не нуждался в топливе, следовательно, имел дальность плавания, ограниченную только запасами провизии. Такой корабль легче замаскировать. Для передвижения в штиль хватило бы и относительно небольшого вспомогательного дизеля, например, предназначенного для подводной лодки. Конечно, перспектива возвращения в Германию выглядела весьма сомнительной, но попробовать стоило – после Ютландского сражения количество инструментов для эффективной войны на море у немцев сузилось до подводных лодок и нечастых набеговых операций. Проблема, конечно, заключалась в том, что в германском флоте было относительно немного людей, имеющих большой опыт ходить под парусами, и необходим был человек – знающий, умелый, отважный и дерзкий. Способный возглавить подобное очень рискованное предприятие. И такой человек нашелся – его звали граф Феликс фон Люкнер, корветтен-капитан флота Его Императорского Величества.
Феликс фон Люкнер был личностью настолько колоритной, что заслуживает отдельного опуса. Выходец из старинного дворянского рода, правнук маршала Франции немца Николя Люкнера. В 13 лет Феликс удрал из отчего дома. Поскольку в те времена мальчики не сидели «Вконтакте» и мечтали о чем-то более интересном и опасном, нежели кресло менеджера по продажам, беглый граф под чужим именем завербовался за еду и койку юнгой на русский парусник «Ниобе», идущий в Австралию. По прибытии сбежал с корабля и отправился путешествовать. Продавал книги Армии спасения, работал в цирке, профессионально боксировал. Еще Люкнеру довелось работать смотрителем маяка, служить солдатом в мексиканской армии президента Диаса, побывать трактирщиком и рыбаком.
В двадцать лет он поступил в немецкую навигационную школу, сдал экзамен и в 1908 году получил диплом штурмана и место на пароходе компании «Гамбург – Южная Америка». После девяти месяцев службы в компании он завербовался на год в Императорский флот, чтобы получить офицерское звание. Спустя год он возвращается в ту же компанию, однако наверху решили, что такие ценные кадры должны быть в строю, и в 1912 году Люкнер попадает на канонерскую лодку «Пантера», где и встречает войну. Фон Люкнер участвует в нескольких морских сражениях – Гельголандская бухта, набеги на английское побережье. В Ютландском бою граф командует башней главного калибра на линкоре «Кронпринц». В офицерской среде его считают грубым мужланом и выскочкой. Своим происхождением и биографией Люкнер обеспечил себе знакомство с самим кайзером Вильгельмом. Бывал он и на императорской яхте. Когда Адмиралштаб решился на снаряжение парусника в качестве вспомогательного рейдера, лучшей кандидатуры, чем Люкнер, найти было трудно. Коллеги по службе ворчали, что какому-то корветтен-капитану доверяют целый корабль, однако мыть кости графу-сорвиголове в уютной и большой кают-компании какого-нибудь дредноута – одно, а брать рифы в океане – другое.
Орлан готовится к полету
Командир был найден, дело осталось за малым – подыскать подходящий корабль. И не какую-нибудь прибрежную посудину для ловли макрели. Нужен был относительно крупный, океанский парусник. В поле зрения организаторов похода попал трехмачтовый парусный корабль «Пакс оф Балмаха», построенный в Англии в 1888 году и проданный в США. В июне 1915 года он был захвачен германской подводной лодкой U-36 и в качестве трофея приведен в Куксхафен призовой партией в составе одного(!) фенриха, то есть курсанта. Сначала «Пакс оф Балмаха», переименованный в «Вальтер», пристроили в качестве учебного корабля. 16 июля 1916 года было принято решение переоборудовать его в рейдер.
Корабль подвергся большой переделке – на нем установили два 105-мм орудия, спрятанные в планшире у среза полубака. Оборудованы погреба боезапаса. Будущий рейдер получил мощную рацию, в его трюме были устроены помещения для содержания примерно 400 человек из состава экипажей захваченных судов. Весьма экзотическим дополнением, сделанным по настоянию Люкнера, был гидравлический лифт в кормовом салоне. По нажатию специальной кнопки пол салона опускался на одну палубу вниз. По мнению бывалого графа, это могло в случае форс-мажорных обстоятельств задержать непрошеных визитеров. В качестве вспомогательного движителя на парусник был установлен дизельный двигатель и винт. По расчетам, он мог обеспечить ход до девяти узлов. Были предусмотрены помещения для дополнительных запасов провизии и запасного рангоута. Корабль получил название «Зееадлер» (Орлан). Кроме материально-технической подготовки к походу уделялось много времени маскировке рейдера, чему придавалось большое значение. Английская морская блокада все более усиливалась, и проскользнуть даже паруснику через вражеские дозоры было достаточно сложно. Практически невозможно. Поэтому «Зееадлер» должен был надеть маску. Вначале рассматривался похожий на него норвежец «Малета», с которого во время стояния в Копенгагене удалось выкрасть бортжурнал. Рейдер не только перекрасили – маскировке подверглись его внутренние помещения. В каютах моряков были развешены фотографии, сделанные в норвежских фотоателье, комплект навигационных приборов, книги и пластинки в кают-компании и каютах офицеров, часть провизии также была норвежского производства. Из числа экипажа были отобраны человек двадцать, владевших языком, которые должны были изображать палубную команду.
Когда все приготовления были окончены, Люкнер получил приказ дождаться возвращения совершающей коммерческий рейс германской подводной лодки «Дойчланд» из США. Британцы удвоили патрули, стремясь перехватить транспортную субмарину. Вероятность угодить в сети противника возрастала. Пришлось ждать двадцать дней, но за это время настоящая «Малета» вышла из Копенгагена в море. Вся легенда рассыпалась, как карточный домик. Перерыв весь справочник Ллойда, Люкнер обнаружил еще одно судно, похожее на «Зееадлер», – парусник «Кармоэ». Пока вносили соответствующие изменения в камуфляж и легенду, выяснилось, что подлинный «Кармоэ» досмотрен англичанами. Все рухнуло во второй раз. Плюнув на неудачу, отчаянный граф переименовывает свой корабль в вымышленный «Геро», надеясь, что англичане не столь тщательны в изучении справочников Ллойда. Грамотно подмоченный украденный бортжурнал «Малеты» и такие же подпорченные водой судовые документы были рассчитаны на то, чтобы досмотровая партия прочитала все, что нужно, но и не сильно придиралась. Во многом это была чистой воды авантюра, но Люкнеру рисковать было не впервой. 21 декабря 1916 года, приняв все запасы, «Зееадлер» покинул устье реки Везер. На борту 4500-тонного парусника находилось семь офицеров и 57 матросов.
«В флибустьерском дальнем синем море» новый рейдер поднимает паруса
Люкнер планировал идти вдоль норвежских берегов, далее обогнуть с севера Шотландию и выйти в Атлантику обычным судовым маршрутом. 23 декабря «Зееадлер» попал в жестокий шторм, который его командир отметил как добрый знак. Теперь не нужно было придумывать причину для англичан, почему судовые документы и журнал подмочены. В Рождество в 180 милях от Исландии рейдер был остановлен английским вспомогательным крейсером «Авенджер», вооруженным восемью 152-мм орудиями. С такой батареей пусть и не новых орудий англичанин мог за минуты настругать из германского парусника щепки. Поэтому весь расчет был на тщательно подготовленное и отрепетированное театральное представление. На палубе громоздился бутафорский груз леса, который якобы перевозил псевдонорвежец. Англичане не были лопухами и досматривали «Зееадлер» довольно тщательно. Но немцы хорошо играли свои роли: Люкнер подвыпившего норвежского шкипера, а один из его офицеров, лейтенант Лейдерман (служивший, кстати, до войны у знаменитого владельца винджаммеров «Летающие П» Фердинанда Лаеша), – гостеприимного старпома. Осмотрев «норвежца», англичане пожелали счастливого плавания и предупредили о возможной угрозе со стороны германских подводных лодок и вспомогательных крейсеров. Последнее было выслушано с подчеркнутым вниманием. «Авенджер» продолжил свою сторожевую службу, а «Зееадлер» начал свой океанский полет.
Углубившись в океан, маскировку сбросили – за борт полетел декоративный груз леса, а с орудий были сняты парусиновые накидки. На марсы были отправлены наблюдатели с мощными биноклями. 9 января 1917 года в 120 милях южнее Азорских островов с рейдера заметили однотрубный пароход, шедший без флага. С «Зееадлера» сигналом запросили показания хронометра – обычная процедура для парусников того времени, длительное время не видевших берега. Пароход снизил скорость, и в это время на безобидном «норвежском» барке поднялся немецкий военный флаг, опустился фальшборт и прогремел выстрел. Пароход не только не остановился, но и попытался идти зигзагом, но следующий снаряд разорвался у него перед форштевнем, третий пролетел над палубой. Судно застопорило машины и подняло флаг английского торгового флота. Капитан «Глэдис Ройл», идущей из Буэнос-Айреса с грузом угля, прибыв на «Зееадлер», удивленно сообщил, что заметил немецкий флаг, только когда прозвучал третий выстрел. До этого англичане думали, что «норвежца» атакует подводная лодка, и даже начали выполнять противолодочный зигзаг. Втайне обрадованный таким подтверждением тщательности маскировки Люкнер отправил абордажную партию, которая установила подрывные заряды, и «Глэдис Ройл» отправилась на дно. Счет был открыт.
На следующий день, 19 января, наблюдатели обнаружили еще один пароход. На все сигналы какого-то парусника судно надменно не отвечало, и тогда Люкнер приказал резать курс незнакомца, надеясь, что в соответствии с правилами тот уступит дорогу парусному судну и снизит скорость. Однако пароход пер вперед, даже и не думая останавливаться. Разъяренный таким откровенным хамством, Люкнер приказал поднять германский флаг и открыть огонь. «Ланди Айленд» (так назывался наглый торговец) попытался удрать, но немцы открыли беглый огонь – после четырех попаданий тот остановился и начал спускать шлюпки. Люкнер потребовал от капитана прибыть на борт с бумагами, но и это не было выполнено. Немцам пришлось спускать свою шлюпку. Когда капитана судна силком доставили на «Зееадлер», выяснилось следующее. Пароход шел с грузом сахара с Мадагаскара, и его хозяин хотел неплохо на этом заработать. Когда снаряды начали попадать в судно, экипаж из туземцев, бросив все, ринулся к шлюпкам. И тогда капитан Джордж Баннистер сам встал у руля. Но одно из попаданий перебило штуртрос, корабль лишился управления – матросы сбежали, бросив своего капитана. Узнав подробности и оценив храбрость англичанина, Люкнер успокоился, а «Ланди Айленд» был добит орудиями.
«Зееадлер» продолжал двигаться на юг. 21 января он захватил и потопил французский барк «Шарль Гуно», а 24 января – небольшую английскую шхуну «Персей». 3 февраля в неспокойную погоду с рейдера был замечен большой четырехмачтовый барк «Антонин». Ради спортивного интереса немцы решили устроить небольшую регату – в экипаже было много сорвиголов, служивших до войны на винджаммерах и знавших толк в подобных потехах. Ветер крепчал, француз начал убирать паруса, опасаясь за их целостность. Люкнер не убрал ни лоскутка – «Зееадлер» подошел к борту французского барка, с которого удивленно разглядывали «чокнутого норвежца». Внезапно был поднят германский флаг, и пулеметная очередь превратила в лохмотья столь оберегаемые капитаном «Антонина» паруса. После досмотра проигравший гонку барк был отправлен на дно. 9 февраля рейдер захватил и потопил итальянский парусник «Буэнос-Айрес» с грузом селитры.
Утром 19 февраля на горизонте появился изящный большой четырехмачтовый барк. «Зееадлер» погнался за ним, незнакомец принял вызов, прибавив парусов. Ходок он был хороший – рейдер стал отставать. Тогда немцы запустили в помощь вспомогательный дизель, и расстояние стало сокращаться. Каково же было удивление самого Люкнера, когда в незнакомце он опознал корабль своей юности – британский барк «Пинмор», на котором ему довелось обогнуть мыс Горн. Война безжалостна к чувствам людей и, очевидно, решила зло пошутить с командиром «Зееадлера». Как бы тяжело ни было, но старый знакомый был отправлен на дно – рейдеру он был бы только обузой. Утром 26 февраля в когти «Орлана» угодил барк «Бритиш Йомен», чье название не вызвало сомнений в его национальной принадлежности. «Йомен» перевозил разнообразную живность: цыплят и поросят. Поэтому кроме экипажа немцы взяли в плен достаточно много кудахчущих и хрюкающих пленных, после чего потопили свой приз. Вечером того же дня французский грузовой барк «Ларошфуко» пополнил коллекцию трофеев немецкого рейдера. 27 февраля названный в честь философа-моралиста корабль без лишнего философствования бесцеремонно потопили.
В следующий раз «Зееадлеру» повезло вечером 5 марта. В прекрасную погоду на фоне луны сигнальщики увидели силуэт четырехмачтового парусника. Подойдя на небольшое расстояние, немцы просигналили: «Остановиться. Немецкий крейсер». Вскоре на борт поднялся в весьма недобром настроении капитан французского барка «Дюпле» Шарнье. Он был просто уверен, что стал жертвой чьей-то глупой шутки или неуклюжего розыгрыша. Все шутки кончились, когда в каюте Люкнера француз увидел на стене портрет императора Вильгельма II. Шарнье был очень расстроен – по побережью Южной Америки уже полз слух, что в море что-то не так, в гаванях начали скапливаться торговые суда. Однако он не дождался инструкций судовладельцев, а решил рискнуть и покинул безопасный Вальпараисо. Граф проявил сочувствие и налил врагу-коллеге отличного трофейного французского коньяку. «Дюпле» повезло меньше – его подорвали.
11 марта на глаза «Зееадлеру» после череды парусников наконец попался большой пароход. Как и в самую первую свою охоту, немцы подняли сигнал с просьбой указать время по хронометру. Пароход не отреагировал. Тогда охочий на всевозможные выдумки и импровизации граф приказал запустить приготовленный загодя дымогенератор, изображая пожар. Одновременно были запущены сигнальные ракеты. Англичане прониклись столь драматической картиной и пошли на помощь. Когда пароход «Хорнгарт» подошел поближе, немцы заметили на его корме внушительного размера орудие, которое могло принести деревянному рейдеру крупные неприятности. Надо было действовать решительно, а главное, быстро. Расстояние между кораблями уменьшалось, «пожар» был внезапно взят под контроль. На палубе появился специально наряженный женщиной матрос, приветливо махавший приближавшемуся пароходу. Пока англичане хлопали глазами, фальшборт опустился, и на пароход нацелилось жерло 105-мм орудия, одновременно был поднят германский флаг. Капитан «Хорнгарта» тоже был не из робкого десятка и отказался капитулировать – прислуга побежала к орудию. Но Люкнеру и его плавучей театральной труппе противостоять было нелегко. На палубу «Зееадлера» выскочила абордажная команда с тесаками и винтовками. Для солидности тут же сноровисто установили пулемет. Пока с борта «Хорнгарта» смотрели, как на мрачном паруснике суетятся какие-то недоброго вида бородачи, подозрительно похожие на подельников капитана Флинта и Билли Бонса, с рейдера выстрелила специальная шумовая пушка, изготовленная из трубы и набитая порохом. Раздался ужасный грохот, одновременно немцы выстрели и из настоящего орудия – снаряд снес антенну радиостанции. Кульминацией спектакля стал одновременный рев трех человек в мегафоны: «Приготовить торпеды!» Такому напору, такой экспрессии было невозможно противостоять – суматоха на пароходе улеглась, и англичане замахали белыми тряпками. Забрав со строптивого парохода несколько музыкальных инструментов, в том числе пианино для кают-компании, немцы отправили его в рейс к Нептуну.
21 марта, захватив французский барк «Камбронн», «Зееадлер» пополнил с него запасы провизии. Пользуясь тем, что на французе ее было в избытке, Люкнер решил избавиться, наконец, от большого количества пленных, которых к этому времени уже насчитывалось более трехсот человек. Содержание такой толпы становилось накладным – корабельные запасы уничтожались с большой скоростью. Да и охранять заключенных было хлопотно. Отправить «Камбронн» с призовой партией не представлялось возможным – экипаж рейдера и так был малочислен. Просто предоставить парусник в руки пленников немцы тоже не могли – он быстро достигнет побережья и предупредит противника. Поступили хитро. На «Камбронне» просто срубили стеньги, уничтожили запасной рангоут и выбросили за борт паруса. Теперь барк мог достичь ближайшего порта Рио-де-Жанейро не ранее чем через десять дней. Восточнее острова Тринидад француз был отпущен с пожеланиями счастливого плавания.
Натворив дел в Атлантике, Люкнер решил изменить регион деятельности. «Зееадлер» двигался на юг и 18 апреля обогнул мыс Горн. Рейдер настолько углубился в эти негостеприимные широты, что даже встретил несколько айсбергов. Осторожно продвигаясь вдоль побережья Чили, немцам удалось благополучно разминуться со вспомогательным крейсером «Отранто», известным тем, что ему удалось уцелеть в крайне неудачном для англичан бое у мыса Коронель, в котором Максимилиан фон Шпее нанес поражение английской эскадре адмирала Крэдока. Чтобы усыпить бдительность противника, Люкнер прибегнул к очередной импровизации. За борт были выброшены шлюпки и спасательные жилеты, заранее снятые с потопленных кораблей. На них были сделаны надписи «Зееадлер». Одновременно радио рейдера передало несколько коротких, обрывающихся на полуслове сообщений с сигналом SOS. Посчитав западное побережье Южной Америки довольно опасным местом, Люкнер решил идти в более спокойные, свободные от вражеских патрулей воды. В начале июня рейдер находился в районе острова Рождества в Тихом океане, где его экипаж узнал о вступлении США в войну на стороне Антанты. Ассортимент возможной добычи увеличился. Уже 14 июня была захвачена и сожжена – экономили снаряды – четырехмачтовая американская шхуна «А.Б. Джонсон». Затем в руки Люкнера попались еще два американских парусника.
В конце июля командир рейдера решил дать своей команде отдых, а заодно провести некоторый ремонт самого «Зееадлера». На борту начал ощущаться недостаток питьевой воды и свежей провизии, что грозило цингой. Он бросил якорь у острова Мопелиа из архипелага Французской Полинезии. Тут было достаточно пустынно, можно было не только перебрать корабельный дизель, но и почистить днище корабля – за долгое плавание «Зееадлер» основательно оброс, что сказывалось на его скоростных характеристиках.
Приключения новых робинзонов
Остов «Зееадлера» на рифах
2 августа 1917 года неожиданное событие поставило точку на военной карьере вспомогательного крейсера. Сам фон Люкнер описывает это в своих живописных мемуарах как внезапное цунами. По его словам, утром 2 августа неожиданно налетевшая огромная волна внезапно выбросила «Зееадлер» на рифы. Все произошло настолько быстро, что немцы даже не смогли запустить свой дизель, чтобы вывести корабль из бухты. Пленные американцы позже ядовито рассказывали иную историю, будто утро 2 августа для графа и его команды было действительно нелегким по причине ожесточенного боестолкновения с зеленым змием, в котором тот одержал убедительную победу. Якоря оставленного без присмотра «Зееадлера» поползли, и рейдер вынесло на рифы кормой вперед. Никаких данных, подтверждающих цунами в этом районе, не сохранилось. Итог был невесел – Люкнер и его люди внезапно превратились в островных сидельцев. Но деятельной натуре бывалого графа претила маячившая перед ним и командой карьера Робинзона Крузо, хотя на Мопелиа была вода и много растительности, и большую часть провизии и снаряжения немцам удалось спасти. Казалось, сиди себе на бережку и жди, пока подберут, – ан нет. 23 августа Люкнер и пять человек матросов вышли в море на спасательной шлюпке, носящей гордое название «Кронпринцесса Сесилия» – так назывался один из германских лайнеров-трансатлантиков. Целью плаванья были острова Кука, а если позволят обстоятельства, то и Фиджи. Граф планировал захватить какой-нибудь парусник, вернуться за своими людьми и продолжить крейсерство.
26 августа шлюпка достигла одного из островов Кука. Немцы выдавали себя за путешествующих голландцев. Однако, передвигаясь от острова к острову, Люкнеру не удалось найти ни одного сколько-нибудь приемлемого плавсредства. Новозеландская администрация начала что-то подозревать по поводу подозрительных голландцев, поэтому «путешественники» сочли за благо отправиться далее. Переход к Фиджи был трудным – утлую скорлупку шлюпки мотало в тропических штормах, ее экипаж испепелял зной экваториального солнца, недостаток провизии и воды привел к цинге. Наконец чрезвычайно истрепанная «Кронпринцесса Сесилия» прибыла к острову Вакая, расположенному возле одного из наиболее крупных островов архипелага Вити-Леву. Едва придя в себя после опаснейшего и полного невзгод похода, немцы решили захватить небольшую шхуну с грузом одежды и провизии. Приготовления к штурму были в самом разгаре, когда на остров прибыл пароход с группой вооруженных полицейских. Администрации стало известно о прибытии оборванных личностей с недобрым огоньком в глазах, и она сообщила куда следует. Люкнер запретил своим людям оказывать сопротивление. На немцах не было военной формы, и, по законам военного времени, их могли просто повесить на ближайших пальмах как обычных бандитов. 21 сентября командир «Зееадлера» вместе со своими с людьми попал в плен.
В судьбе их товарищей, робинзонствующих на Мопелиа, тем временем произошел неожиданный поворот. 5 сентября к острову подошла французская шхуна «Лютеция». Оставленный за старшего офицер Клинг начал подавать сигналы бедствия, его люди разобрали оружие. Жадный француз увидел обломки «Зееадлера» и согласился помочь за треть страховой суммы. Немцы с радостью согласились, «Лютеция» бросила якорь, и к ней подошла шлюпка с вооруженными матросами… Французов попросили очистить корабль. Оставив на острове пленных американцев с захваченных еще «Зееадлером» шхун вместе с французами и их чрезмерно сребролюбивым капитаном, Клинг повел свой трофей на восток. Через три дня к атоллу подошел японский броненосный крейсер «Идзумо», привлеченный к поискам немецкого рейдера, который и снял пленников с берега. Выяснилось, что «Лютеция» ранее принадлежала немцам и называлась «Фортуной» – кораблю было возвращено его прежнее имя. Клинг планировал зайти на остров Пасхи и подготовить корабль к переходу вокруг мыса Горн – он все еще надеялся вернуться на родину. Однако 4 октября 1917 года «Фортуна» налетела на необозначенный на карте риф и потерпела крушение. Экипаж смог добраться до острова Пасхи, где и был интернирован чилийскими властями до конца войны.
Возвращение блудного графа
Неутомимый граф и в плену был лишен покоя, чем доставил немало хлопот. 13 декабря 1917 года он вместе со своими людьми бежал из Новой Зеландии на катере, принадлежавшем коменданту тюремного лагеря. Катер был вооружен умело сделанным макетом пулемета. Люкнер в очередной раз пошел на риск, обманывая и отчаянно блефуя. Немцам удалось захватить небольшую шхуну «Моа». Неукротимые корсары уже готовились продолжить свой поход, когда к борту «Моа» подошел патрульный корабль. Его командир отдал должное смелости и находчивости немцев, однако очень серьезно предложил перестать шалить. Люкнер вздохнул и согласился. Он опять попал в плен. До конца войны он пробыл в Новой Зеландии. Граф Феликс фон Люкнер вернулся в поверженную Версальским мирным договором Германию в 1919 году. К 1920 году весь экипаж «Зееадлера» уже был на родине.
За 244 дня похода последний немецкий вспомогательный крейсер уничтожил три парохода и одиннадцать парусников общим тоннажем более 30 тыс. тонн. Идея о замаскированном под безобидный парусник рейдере полностью оправдалась. Остов «Зееадлера» после войны был осмотрен бывшими судовладельцами, и его состояние было признано непригодным для дальнейшего восстановления. Феликс фон Люкнер прожил долгую и насыщенную жизнь. Умер в городе Мальмё в Швеции 13 апреля 1966 года в возрасте 84 лет. Рейд парусного вспомогательного крейсера в разгар эпохи железа и пара был уникальным экспериментом, так и оставшимся единственным. Как будто времена и герои Стивенсона и Сабатини на мгновение вернулись из прошлого, мелькнули неясными силуэтами и растаяли в океанской дымке, как эпоха Весёлого Роджера, пиастров и джентльменов удачи.
Автор Денис Бриг
