Война всегда относилась к числу кровавых и максимально серьезных занятий. И все равно истории известны конфликты, в которых часть событий вызывает если не улыбку, то какое-то недоумение, поскольку основные участники совершают самые нелепые, необъяснимые поступки, отчего кампания превращается в фарс, в жестокую пародию.
Правда, последствия от этого не становятся мягче и желанней.
К 1864 году, когда началась война Парагвая с Тройственным союзом (в Южной Америке Тройственным союзом принято называть сотрудничество Бразилии, Аргентины, Уругвая), это государство еще не считалось беднейшим регионом, а даже подавало какие-то надежды на экономический рост. Во многом развитию поспособствовало отделение Парагвая от Бразилии. И хотя оставались спорные территории, контролируемые на тот момент Парагваем, до поры до времени конфликта как такового не существовало.
Ситуация осложнялась тем, что страной тогда правили, последовательно сменяя друг друга, несколько диктаторов. И последний из них Франсиско Солано Лопес, получивший власть в наследство от отца, не отличался ни умом, ни знаниям – все заменили амбиции, жадность и беспринципность.
Прежде всего Лопес провел законодательные реформы, в результате которых почти вся земельная собственность и промышленность перешли в руки государства. Затем он построил пару заводов по выпуску оружия и боеприпасов. А потом решил неплохо заработать без посредников на экспорте древесины (Парагвай богат ценными породами) и мате. А для этого ему понадобился выход к морю, который контролировала Бразилия. Так что Лопес, возомнив себя реинкарнацией Наполеона, решил нужные земли попросту отобрать. Тем более что удержу он не знал, карая направо и налево подданных без соблюдения законов. Словом, вел себя похлеще средневекового феодала.
Набрав разношерстную армию из испанцев и индейцев, Лопес вооружил ее всяким старьем – всем, что нашлось в запасниках. Ну а для укрепления духа ввел децимацию – так он своеобразно решил следовать примеру древних. А тут еще для войны и повод нашелся.
Бразилия решила взять под контроль Уругвай – мол, их исконные земли. А Уругвай попросил о помощи Парагвай. Те согласились, но с Бразилией воевать им получалось сложно, поскольку врага загораживала Аргентина. Так что Лопес решил объявить войну и Аргентине.
Армия Лопеса была вооружена всякой дрянью, как уже говорилось – вплоть до кремневых карамультуков. Артиллерию изображали древние бронзовые и чугунные пушки времен Португальских открытий, из которых и стрелять-то побаивались, но царьку годилось и это. Несколько речных пароходов, отобранных у Бразилии в самом начале войны и спешно отремонтированный собственный деревянный антиквариат, изображали военно-морские силы. Корабли все до единого оказались переделкой из гражданских речных судов. В принципе, удалось заказать пять броненосцев, но получить их так и не вышло – по пути их перехватила и перекупила Бразилия для собственных нужд.
У соперников на вооружении стояли вполне современные образцы, а у Бразилии еще имелся неплохой собственный броненосный флот. Так что все считали, что победа окажется легкой, а война закончится месяцев через четыре-пять. В результате она затянулась на пять с лишком лет. Правда, парагвайцы превосходили противников численно – Лопес оправил под ружье почти все мужское население страны. И если на начальном этапе еще соблюдались хоть какие-то внешние приличия, то в конце войны в армии Парагвая служили даже 9-ти летние мальчуганы – и это не считалось ненормальным или необычным.
Основным соперником Парагвая выступила, как и ожидалось, Бразилия. Но ее военачальники отличились редкой бестолковостью и нерешительностью. Причем всю войну. Они отступали, почти одержав победу и не преследовали врага, когда тот отступал. Они ни разу не смогли воспользоваться даже техническим превосходством в вооружении! Известны случаи, когда целая флотилия не могла совладать с пароходом, вооруженным двумя сухопутными пушками. Еще пример: бразильцы не смогли взять форт, в котором имелась всего одна пушка и почти не было пороха.
Парагвай нес огромные потери (в иных случаях парагвайцы теряли 1000 человек убитыми против 300 у союзников), но при этом умудрялся действовать на территории врага! После битвы при Риачуэло, когда парагвайцы пытались захватить бразильский флот, но оказались разбиты вопреки стараниям противника (бразильцы делали все возможное, чтобы проиграть), их потрепанная армия переправлялась через реку на пирогах без всякого прикрытия. И тут на них случайно выскочили 4 (четыре!) бразильских канонерских лодки. Парагвайцы, будучи дезорганизованными и неспособными к внятному сопротивлению, приготовились уже испытать горечь поражения. Но к их удивлению бразильские силы бежали, удивленные тем, что остатки парагвайской армии оказались чуть крупнее, чем им сообщили в штабе.
С неимоверными усилиями бразильцы перенесли боевые действия на земли Парагвая. А там, не имея уже металла на оружие, организовали сбор бразильских ядер и картечи. Так что в скором времени война как таковая закончилась, переродившись в массовую партизанскую тактику. В результате чего сильно пострадало гражданское население региона.
В конце концов полоумного диктатора, который умудрился запытать до смерти даже наемников-иностранцев, служивших машинистами на его кораблях, разбили на берегах Акидабана. Лопес пытался уйти, но его зарубил бразильский солдат при попытке прорваться к переправе. Ненужная и непонятная война закончилась полным поражением Парагвая – для него неумелая стратегия Бразилии обернулась войной на истощение.
Сегодня этой кампанией гордятся и Бразилия (хотя тут скорее история позора), и Парагвай (тоже особо гордиться нечем). Каждый по-своему. Итоги кампании просты. Бразилия приросла территориями, а Парагвай потерял часть земель (примерно половину), почти всю промышленность и от 70 до 90 % мужского населения – по разным методикам подсчета. Потери же гражданских никто не оценивал. Примерно понять масштаб пытались по косвенным данным многие, и порядок цифр примерно сходится. Картина по наиболее достоверным раскладкам следующая. До начала войны в стране проживали примерно 1 .300.000 человек. После войны – всего 221. 000. Парагвай стал самой отсталой страной Южной Америки. И причина – всего лишь раздутые амбиции одного диктатора, решившего вдруг воевать по глобусу. Правда, не получилось уйти дальше долины реки Плата – действительность оказалась куда грубее мечтаний.
