Во Второй Новгородской (архивной) летописи имеется странная запись за 1581 год:
«В лето 7090. Поставиша город Земляной в Новгороде. Того же лета изыдоша коркодили лютые звери из реки и путь затвориша, людей много поядоша, и ужасошася людие и молиша Бога по всей земле; и паки спряташася, а иных избиша. Того же году преставися царевич Иван Иванович в Слободе, декабря в 14 день» (ПСРЛ т.30, стр. 320).
Ни один серьезный исследователь не обращает на эту запись из-за ее явной нелепости. Какие могут быть крокодилы в северных русских реках? Если это не грубая подделка – а это в русских летописях встречается! – то, скорее всего, какое-то наивное преувеличение летописца, своеобразный художественный прием, подчеркивающий общее «нестроение» в православном мире через природное «нестроение». Божий мир пошатнулся, порождая неестественных монстров, и то же шатание произошло в умах христиан. И как следствие всего этого последовало убийство Иваном Грозным своего сына.
Но о том, что царевич Иван был убит своим отцом, летописец не решился открыто написать, применив своеобразную метафору.
Именно так объяснял мне эту странную запись, тогда еще доцент, а ныне доктор филологических наку, специалист в области древней русской литературы, Василий Васильевич Калугин.
Но вот еще одна запись того времени. Ее оставил Джером Горсей, агент английской торговой компании, долгое время живший в России. В 1589 году он в очередной раз выезжает в Москву и, проезжая по Польше, стал очевидцем невероятного события:
«Я выехал из Варшавы вечером, переехал через реку, где на берегу лежал ядовитый мертвый крокодил, которому мои люди разорвали брюхо копьями. При этом распространилось такое зловоние, что я был им отравлен и пролежал больной в ближайшей деревне, где встретил такое сочувствие и христианскую помощь мне, иностранцу, что чудесно поправился».
(Джером Горсей «Записки о России. XVI – начало XVII в.» М.1990, стр. 196).
Лет за семьдесят до этого о каком-то животном, очень похожем на крокодила, писал и Сигизмунд Герберштейн, австрийский посол к царю Ивану III, приезжавший в Россию в 1517 и 1526 г.г. Описывая Литву, он делает следующее замечание:
«Эта область изобилует рощами и лесами, в которых иногда можно наблюдать страшные явления. Именно, там и поныне очень много идолопоклонников, которые кормят у себя дома, как бы пенатов, каких-то змей с четырьмя короткими ногами, наподобие ящериц, с черным и жирным телом, имеющих не более трех пядей в длину и называемых Гивоитами; именно в положенные дни они очищают свой дом и с каким-то страхом, со всем семейством благоговейно поклоняются им, выползающим к поставленной пище, до тех пор, пока те, насытившись, не вернутся на свое место».
(Герберштейн С. «Записки о московских делах». СПб 1908, стр. 178)
Что это были за животные и в силу чего внушали они литовцам мистический страх – все эти вопросы остаются до сих пор без ответов. Можно только предположить, что эти небольшие животные – около 50-70 см длиной – в сознании язычников отождествлялись каким-то образом с реликтовыми монстрами, некогда широко распространенным в тех местах. Это могли быть крокодилы или иные пресмыкающиеся животные.
Другие ученые видят в этих верованиях отголоски почитания некогда общего для славянских племен бога Ящера. У соседей балтов – ляшских полян, псковских кривичей и новгородских словен и в уже сравнительно позднее время как отголосок веры в Мирового Змея, Ящера прослежен обычай почитания «гадов». В поучениях против язычества этих «гадов» именуют крокодилами.
Упоминание о крокодиле-ящере встречается еще в XI в. В «Беседе Григория Богослова об испытании града» в разделе, посвященном рыболовству и связанными с ним языческим обрядам, записано: «… Ов [некто, который. – Авт.] пожьре новоду своему, имъшю мъного [благодарственная жертва за богатый улов. – Авт.]… бога створьшаго небо и землю раздрожаеть. Ов реку богыню нарицает, и зверь, живущь в ней, яко бога нарицая, требу творить».
Следы обитания загадочных «русских крокодилов» хранят топонимы многих озер и рек Северо-запада: река Ящера, озеро Ящино, населенные пункты Ящера, Малая Ящера и др. В окрестностях Москвы можно упомянуть Спас-Крокодильный монастырь близ Клина (ныне село Спас-Крокодилино). Возможно, на Новгородчине в районе развалин Рдейского монастыря существовало капище. В этих краях Ящера рассматривали как отца Волхова или даже самого Волхова.
Но не исключено, что эти верования появились на вполне реальной почве. То есть, существовали некие реликтовые монстры, которые и послужили основой для языческих верований.
В обширной монографии Б. А. Рыбакова «Язычество Древней Руси» запись j о появлении крокодилов в Новгородской землек была истолкована как документальное свидетельство. По мнению академика, речь в данном случае идет о «реальном нашествии речных ящеров», культ которых якобы существовал в дохристианской славянской культуре.
Интересную запись о каком-то монстре, на этот раз морском, оставил турецкий путешественник Эвлия Челеби, совершивший путешествие к берегам Каспия в середине XVII века:
«Чудовище Каспийского моря со слоновьими ушами.
Снявшись отсюда и продвигаясь вдоль берега моря, мы увидели рыбину, выброшенную на берег морской волной. Длина ее была равна целым ста шагам. У нее было две головы: одна у хвоста, похожая на голову змеи, а другая — величиной с купол бани. Это [чудовище] имело описываемые в сказках черты дракона. В верхней челюсти у него было сто пятьдесят зубов, а в нижней — сто сорок. Каждый зуб был величиной в локоть и толщиной с бедро человека. Уши походили на слоновьи, глаза — с круглый столик. Все тело было покрыто волосами, как у свиньи. Откровенно говоря, эта рыбина была ужасной и внушала страх. Все население Баку, Шемахи и Демиркапу собралось и разглядывало ее. Один путешествующий по Каспийскому морю, по имени Ходжа Сары-хан, рассказал: «Эта рыба водится только в Хазарском море, и рыбаки называют ее чудовищем со слоновьими ушами. Все рыбы ее боятся». И поистине, у других морских берегов не найти [существа] с подобными туловищем и кожей, как у этого, которое лежало на берегу Каспийского моря. Кожа его не имеет никакого сходства с кожей морских животных. Сами эти существа — то четырехугольные, то пятиугольные, то круглые, как дубинка, а хвост узкий»
(Эвлия Челеби «Книга путешествий»)
Возможно, в этом описании есть много преувеличений, но эта запись турецкого путешественника свидетельствует о том, что реликтовые животные не были редкостью и обитали во многих местах.
В русских летописях довольно часто упоминаются крокодилы и, как правило, никаких пояснений при этом не дается. Из этого можно сделать вывод, что это животное было хорошо известно не только начитанному книжнику-летописцу, который мог узнать о нем из греческих книг, но и более широкому кругу читателей.
В Галицко-Волынской летописи содержится похвальное слово к Роману Галицкому, в котором так описаны его воинские качества:
«Сердит же бысть яко рысь, и губяше яко и коркодил, и прехожаше землю их, яко и орел, храбр бо бе яко и тур».
Эта запись относится к 1200 году. Стоит обратить внимание, что крокодил помещен здесь среди вполне реальных и хорошо известных животных славянских земель: рысь, орел, тур… Не значит ли это, что крокодил и в самом деле существовал в то время?
Лет тридцать назад в нашей исторической науке обсуждался интересный вопрос, связанный с идентификацией одного животного, которое часто упоминается в русских летописях. Трудность с его определением вызвана тем, что это животное не имеет видового названия и известно под эмоционально-описательным термином «лютый зверь». Понятно, что этот зверь лют, свиреп, беспощаден, что он является хищником. Но историки до сих пор не могут с определенностью сказать, что это за зверь.
Оставил упоминание о лютом звере и Владимир Мономах в своем «Поучении». Описывая свои княжеские охоты, он особо упомянул о единственной своей встрече с этим свирепым хищником:
«Лютый зверь скочил ко мне на бедры и конь со мною поверже».
(Сост. Дмитриева Л.А. и Кочеткова Н.Д. «Русская литература XI- XVIII вв.». М. 1988 г., стр.60)
В современном переводе воспоминания об охоте Владимира Мономаха звучат так:
«И вот что я в Чернигове делал: коней диких своими руками связал я в пущах десять и двадцать, живых коней, помимо того, что, разъезжая по равнине, ловил своими руками тех же коней диких. Два тура метали меня рогами вместе с конем, олень меня один бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал. Вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул, и Бог сохранил меня невредимым. И с коня много падал, голову себе дважды разбивал, и руки и ноги свои повреждал — в юности своей повреждал, не дорожа жизнью своею, не щадя головы своей».
Было высказано мнение, что «лютым зверем» Мономах называл рысь. Но с этим трудно согласиться, поскольку сомнительно, чтобы рысь могла опрокинуть коня с всадником. Для этого она не имеет нужной массы. Непонятно, почему «лютый зверь» вскочил князю Владимиру «на бедра». Не на плечи или спину, как обычно нападает рысь, а на ноги. Промахнулась? Или прыгала снизу? И эта проворная тварь была так тяжела, что даже конь не устоял на ногах?
В попытках понять, что же это был за зверь, стоит снова вернуться к Новгородской летописи. В ней оборот «лютый зверь» употреблен как синоним к слову «коркодил». Слово «коркодил» иностранное и требует, в отдельных случаях, пояснения. Летописец и поясняет, что «коркодил» и есть «лютый зверь».
В 31 томе полного собрания русских летописей помещена «Книга, глаголемая летописец великий земли Российская…», в котором описываются мифические события древнейшей славянской истории, связанной с великим князем Словеном. И здесь присутствует словосочетание «лютый зверь крокодил»:
«Большой же сын Словена был бесоугодник и своими бесовскими ухищрениями превращался в лютого зверя – крокодила, залегал в реке Волхове путь водный и непокоряющихся ему пожирал, которых опрокидывал и топил».
(Перевод Ю. Росциуса)
Отсюда можно сделать вывод, что «лютый зверь» русских летописей есть некое реликтовое животное, весьма сходное с крокодилом. Возможно, что этот был уцелевший вид древних рептилий. Предположим такой, как сирруш, чье изображение было помещено в древнем Вавилоне на воротах царицы Иштар.
Барельефы сирруша имеют очень четкий контур и изображают узкое туловище, покрытое чешуей, длинный и тонкий чешуйчатый хвост и такую же длинную и тонкую чешуйчатую шею со змеиной головой. Пасть закрыта, но из нее высовывается длинный раздвоенный язык. На затылке видны кожистые уши, украшенные прямым рогом, служащим также и оружием. Возможно, что рога там два, поскольку на изображении тура-рими виден тоже лишь один рог.
«Очень примечательно, — пишет немецкий археолог Колдевей, проводивший раскопки ворот Иштар, — что, несмотря на чешую, животное имеет шерсть. Рядом с ушами с головы ниспадают три спиралевидные пряди, а на шее там, где должен быть гребень ящерицы, тянется длинный ряд вьющихся локонов». Но самая примечательная деталь — лапы. Передние похожи на лапы животного из семейства кошачьих (скажем, пантеры), а задние — на птичьи. Они очень большие, четырехпалые, покрыты крепкой чешуей. И вопреки сочетанию столь разных деталей сирруш выглядит как живой, во всяком случае, совсем как изображенный рядом с ним рими (бык), если не более естественно».
О культе поклонения древних вавилонян какому-то реликтовуму животному есть свидетельство в 14 главе книги пророка Даниила:
21 И, разгневавшись, царь приказал схватить жрецов, жен их и детей и они показали потаенные двери, которыми они входили и съедали, что было на
столе.
22 Тогда царь повелел умертвить их и отдал Вила Даниилу, и он разрушил его и храм его.
23 Был на том месте большой дракон, и Вавилоняне чтили его.
24 И сказал царь Даниилу: не скажешь ли и об этом, что он медь? вот, он живой, и ест и пьет; ты не можешь сказать, что этот бог неживой; итак поклонись ему.
25 Даниил сказал: Господу Богу моему поклоняюсь, потому что Он Бог живой.
26 Но ты, царь, дай мне позволение, и я умерщвлю дракона без меча и жезла. Царь сказал: даю тебе.
27 Тогда Даниил взял смолы, жира и волос, сварил это вместе и, сделав из этого ком, бросил его в пасть дракону, и дракон расселся. И сказал Даниил: вот ваши святыни!
28 Когда же Вавилоняне услышали о том, сильно вознегодовали и восстали против царя, и сказали: царь сделался Иудеем, Вила разрушил и убил дракона, и предал смерти жрецов,
29 и, придя к царю, сказали: предай нам Даниила, иначе мы умертвим тебя и дом твой.
30 И когда царь увидел, что они сильно настаивают, принужден был предать им Даниила,
31 они же бросили его в ров львиный, и он пробыл там шесть дней.
