В эпоху позднего палеолита территория Большого Донбасса, как и в целом, юг Русской Равнины, находилась в суровых климатических условиях. В физико-географическом определении термин Большой Донбасс, включает ряд территорий вокруг Донецкого Кряжа (Донецкая, Луганская, Харьковская области и часть Ростовской и Белгородской областей). В основном в регионе преобладали открытые перигляциальные степи, близ рек и балок, которых размещались небольшие лесные участки. В целом доминировали на территории данного региона открытые ландшафты с преобладанием стадных копытных животных (бизон, дикая лошадь, сайгак, северный олень и др.), которые являлись основным источником пропитания позднепалеолитических коллективов.
В современной науке, условно, можно выделить две наиболее распространенные концепции, которые, впрочем, даже внутри себя имеют некоторые спорные моменты.
Первая группа исследователей, среди которых можно выделить И.В. Сапожникова, Л.Л. Зализняка, А.А, Кротову, М.В. Аниковича, В.Н. Станко, М.И. Гладких, полагает, что стратегия расселения людей позднего палеолита, как и образ жизни в целом, во многом, зависела от природно-экологических факторов, в частности от преобладания охотничьего промысла на бизонов, а также некоторых других животных, таких как дикая лошадь, сайгак, северный олень. Данная концепция в большей степени опирается на этнографические, палеонтологические и археологические данные о жизнеустройстве индейцев Северной Америки. Сторонники этой теории предполагают, сезонное, кратковременное использование стоянок, мобильный образ жизни людей связанный с миграцией промысловых животных. Уделяется большое внимание, орудиям труда прослеживая связь между характером набора орудий и объектом охотничьего промысла. В частности определяется зависимость между уровнем микролитизации и преобладанием остатков бизона на памятниках. В доказательство сезонности стоянок также приводится невыразительный культурный слой многих стоянок (отсутствие пола, сложных жилищных построек, очагов). Так, например И.В. Сапожников, на основе работ различных американских исследователей, связанных с изучением образа жизни бизонов и их сезонных миграций, приходит к выводу, что такие памятники как Амвросиевка, Золотовка I, Большая Аккаржа, Анетовка II, Кайстровые Балки III и IV, оба слоя Федоровки, Миньевскоий Яр, Каменая Балка I, содержащие преимущественно костные останки бизонов, использовались главным образом в весенне-летнее время, однако автор не исключает, что часть бизонов, которые, по мнению автора, могли значительно влиять на систему хозяйственного устройства и всего, что с ней связано, могла оставаться в лесных участках долин на осень или даже зиму. К зимним стоянкам, на результатах исследования сезонных миграций северных оленей, были отнесены горизонты III-в и II Осокоровки I, Кайстровая Балка II, горизонты III-а и II-а Ямбурга, Рогалик II-а и Рогалик XII. Также выделены летне-осенние (весенне-осенние) стоянки: Вознесенка IV, Говоруха, Ямы, Каменная Балка II. Следует заметить, что автор относит все данные стоянки к базовым поселениям (Аникович, 1994; Дворянинов, Сапожников, 1975; Сапожников, 2014. С. 95; Кротова, 1976).
Вторая концепция напротив, отрицает влияние природной среды на жизнеустройство людей позднего палеолита. Здесь среди исследователей можно выделить Н.Б Леонову, Е.В. Минькова, Г.П. Григорьеву, А.А. Формозова, М.Д. Гвоздовер. Представители данной концепции не усматривают прямой связи между характерным набором орудий и определенным животным как объектом охоты, причины невыразительности культурного слоя некоторых стоянок, таких как Большая Аккаржа, Амросиевка, а также нарушения культурных слоев исследователи видят в условиях его захоронения и сохранности, а также, вследствие, геолого-геоморфологических процессов и деятельности роющих животных. Также опровергается тезис о специализированной охоте на основе неоднородности фаунистических останков на примере Каменных Балках I и II, Мураловки и стоянках Днепровских порогов, среди которых встречается довольно многообразные виды животных. С достаточной уверенностью Н.Б. Леонова и Е.В. Миньков утверждают «о длительных сроках пребывания позднепалеолитических коллективов на базовых стоянках, имеющих сложную структуру, в течение значительной части года», тогда как стоянки с более простым культурным слоем могли использоваться в зависимости от сезона. Это, по словам исследователей, подтверждается на основании исследования костных останков бизонов. Также подчеркивается, параллельное существование базовых лагерей со специализированными стоянками, к коим относят Югино II и вероятно Амросиевку, а также многочисленные мастерские Приазовья недалеко от источников кремневого сырья. Также усматривается связь между наличием на базовых стоянках лишь мясных частей тела животных и наличием специализированных стоянок, на которых, по всей видимости, и происходила сортировка добычи. В итоге исследователи приводят модель жизнеустройства, при которой первобытные общины обитали в ограниченной экономической зоне на территории, которых находились разноплановые как в плане длительности обитания, так и в плане назначении стоянки, например, базовые стоянки, сезонные и временные стойбища, места забоя животных, а также мастерские. В этих экономических зонах также имелись источники каменного сырья, определенная фауна и источники воды в виде рек. Все эти элементы и позволяли людям существовать, достаточно оседло, в течение года в определенном регионе (Леонова, Миньков, 2006. С. 254 — 255). Однако данная система требует достаточной организованности и структурированности для решения таких задач как, например, транспортировка охотничьей добычи или каменного сырья на базовые стоянки.
Что касается расположения, то большинство памятников Большого Донбасса располагаются на террасовидных участках рек и балок (Амросиевка, Говороха, Каменные Балки, Янисоль, Костенки и т.д.), что может быть связано с отношением людей к «статичным ресурсам окружающей среды», таким как вода, источники каменного сырья, съедобные растения и условия для постройки жилищ (Коваль, 2008. С. 20). Некоторые памятники лежат на платах (Большая Аккаржа II, III, Усатово), по мнению С.А. Дворянина и И.В. Сапожникова такие памятники, расположенные достаточно высоко для хорошего обзора окрестностей, служили кратковременными сезонными стоянками, однако этот тезис не несет достаточного необходимого условия, так как на расположение памятника могут влиять множество причин (Леонова, Миньков 2006. С. 249).
Особого внимания стоит вопрос о длительности обитания на памятниках. Среди признаков длительного обитания обычно выделяют мощный культурный слой и наличие остатков жилищ. Часто в пользу охотничьей специализации и кочевого образа жизни позднепалеолитических общин указывается отсутствие сложных жилищ и других строительных конструкций, но это может объясняться использованием различного материала для строительства жилищ, среди которых может встречаться как камень, так и другие материалы, имеющие разную степень сохранности в условиях захоронения. Например, Н.Б. Леонова предположила, что жители южных областей строили жилища из шкур лошадей и бизонов. Следующий немаловажный фактор, свидетельствовавший о долговременности памятника это его нечеткая структура, которая образовывается в результате процесса жизнедеятельности людей и выражена она в наслоении и перемешивании культурных остатков памятника. Для кратковременных стоянок напротив характерна более четкая и упорядоченная структура. Однако данный метод требует тщательных геолого-геоморфологических исследований для подтверждения наблюдений.
В целом следует сказать, что имеющиеся данные довольно противоречивы. Несмотря на это сторонники обоих концепций не отрицают временное использование некоторых памятников, однако имеют разные мнения на счет системы жизнеобеспечения, в том числе и на проблему расселения позднепалеолитических коллективов, также исследователи расходятся во мнениях касаемо влияния природного фактора на развитие человеческого общества в целом. Многие вопросы системы расселения затруднены в ответах по ряду причин, среди которых можно считать субъективные интерпретации авторов, которые нуждаются в тщательном исследовании исходя не только из археологических методик, но и из методик смежных дисциплин. Тем не менее, для территории Большого Донбасса наиболее приемлемой кажется объяснительная модель, выработанная Н.Б. Леоновой с коллегами в отношении соседнего с
Донбассом Северо-Восточного Приазовья (Леонова и др., 2006). Согласно этой концепции, для позднего палеолита юга Русской равнины характерны модель расселения с базовыми поселками, которые заселялись на протяжении почти всего года и служили базой для охотничьих и сырьевых рейдов на различное расстояние.
Литература
- Аникович М.В. Основные принципы хронологии и периодизации верхнего палеолита Европы // Археологические вести №3. СПб, 1994.
- Дворянинов С.А., Сапожников И.В. О возможной интерпретации двух типов геоморфологических стоянок позднего палеолита и мезолита Северо-Западного Причерноморья // Тезисы докладов юбилейной конференции. Киев, 1975.
- Коваль Ю.Г. Вислобалкинская группа памятников финального палеолита в среднем течении Северского Донца // Святогорский альманах. Донецк, 2008.
- Кротова А.А. Культурно-хронологическое членение позднепалеолитических памятников Юга-Востока Украины // Памятники каменного века Левобережной Украины. Киев, 1986.
- Леонова Н.Б., Миньков Е.В. Система жизнеобеспечения и природопользование в Северном Причерноморье // Палеоэкология равнинного палеолита. М., 2006.
- Леонова Н.Б., Несмеянов С.А., Виноградова Е.А., Воейкова О.А., Гвоздовер М.Д., Миньков Е.В., Спиридонова Е.А., Сычева С.А. Палеоэкология равнинного палеолита. М., 2006.
- Сапожников И.В. Степная природно-хозяйственная область Восточной Европы в позднем палеолите // Stratum plus, №1. 2014.
Автор: Кондрашин К. В. (студент III курса исторического факультета ДонНУ) научный руководитель — к.и.н. доцент Колесник А.В.
Источник: Проблемы археологии Восточной Европы и Дальнего Востока : материалы XII Международной археологической конференции студентов и аспирантов (Ростов-на-Дону, 26-29 ноября 2017 г.) / Южный федеральный университет ; [редкол.: Е. В. Вдовченков (отв. ред.) и др.]. — Ростов-на-Дону ; Таганрог : Издательство Южного федерального университета, 2017. — 305 с. ISBN 978-5-9275-2539-3
